Троцкизм-“ленинизм” берёт “власть”

Троцкизм-“ленинизм” берёт “власть”
Как пуримский переворот выглядел из-за рубежа
Мы ещё раз рассмотрим период от пурима 1917 г. до дня рождения Лейбы Давидовича Бронштейна (Троцкого) 07.11.1917 «нового стиля» , но опираясь на литературу РСДРП.
Царство, разделившееся в самом себе, пало, как и предве¬щало Евангелие от Матфея (гл. 12:25). Символом его был двуглавый орёл, разделившийся сам в себе. Любители традиционной геральдики могут выводить двуглавость орла из других соображений, но, на наш взгляд, двуглавый орёл — символ, предрекающий падения по причине разделения в себе ; иной — подтверждаемой жизнью — смысловой нагрузки у него нет.
Когда произошел пуримский переворот , В.И.Ленин был в Швейцарии. Швейцария, как и положено государственной базе надиудейского предиктора, в войнах не участвует, пот¬рясений в ней не бывает, но в неё стекается информация и цифры на счета её банков. Из Швейцарии, хотя бы между строк газет, хорошо просматривались процессы, развивав¬шиеся в странах обеих воюющих коалиций. Поэтому заглянем в 5-е издание Полного собрания сочинений (далее просто — ПСС) В.И.Ленина и посмотрим, как всё виделось оттуда.
«Сегодня есть известие из Англии, что царь еще не отрёкся и что он неизвестно, где находится! Значит, царь делает по¬пытки оказать сопротивление, организовать партию и, может быть, войско для реставрации; возможно, что для обмана на¬рода (вы¬де¬ле¬но нами при цитировании: с точки зрения В.И.Ленина, царь заведомо всегда вероломен по отношению к народу. Ошибок царя нет и быть не может, есть исключительно антинародная злонамеренность?) царь если ему удастся бежать из России или получить часть военных сил на свою сторону, выступит с манифестом о немедленном сепаратном мире, подписанном им с Германией!
При таком положении дела задача пролетариата довольно сложная. Нет сомнения, что он должен организоваться воз¬можно лучше, собрать свои силы, вооружиться, укрепить и развить свой союз со всеми слоями трудящейся массы в го¬роде и деревне, чтобы оказать беспощадное сопротивление царской реакции и раздавить до конца царскую монархию.
С другой стороны, новое правительство, захватившее власть в Петербурге или, вернее, вырвавшее её из рук победившего в геройской кровавой борьбе пролетариата, состоит из либе¬ральных буржуа и помещиков, на поводу у которых идёт представитель демократического крестьянства и, возможно части увлеченных на буржуазный путь, забывших интернационализм рабочих Керенский . Новое правительство состоит из заве¬домых сторонников и защитников империалистической войны с Германией, т.е. войны в союзе с империалистическими правительствами Англии и Франции, войны для грабежа и завоевания чужих стран, Армении, Галиции , Константино¬поля ¬и т.д.
Новое правительство не может дать ни народам России (ни тем нациям, с которыми связала нас война) ни мира, ни хлеба, ни полной свободы, и потому рабочий класс должен продол¬жить свою борьбу за социализм и за мир, должен использовать для этого новое положение, изъяснить его для самых широких народных масс» (ист. 79, стр. 1, 2).
Это написано В.И.Лениным 4 марта (17 нового стиля) 1917 г.
Есть у В.И.Ленина и такая запись:
«Эта восьмидневная революция была, если позволительно так метафорически выразиться (выделено нами при цитировании: отражает, на наш взгляд, боязнь проявления образности в речи), «разыг¬рана» точно после десятка главных и второстепенных репе¬тиций; «актеры» знали друг друга, свои роли, свои места, свою обстановку вдоль и поперек, насквозь; до всякого сколь-нибудь значительного оттенка политических направ¬лений и приемов действия.
Но, если первая, великая революция 1905 года, осуждённая как «великий мятеж» господами Гучковыми и Милюковыми с их прихвостнями, через 12 лет привела к «блестящей», «славной» революции 1917 года, которую Гучковы и Милю¬ковы объявляют «славной», ибо она (пока) дала им власть, — то необходим был ещё великий, могучий, всесильный «режис¬сёр», который с одной стороны в состоянии был ускорить в громадных размерах течение всемирной истории, а с другой — породить невиданной силы всемирные кризисы, экономичес¬кие, политические, национальные и интернациональные. Кроме ускорения всемирной истории нужны были особо крутые повороты её, чтобы на одном из таких поворотов телега залитой кровью и грязью романовской монархии могла опро¬кинуться сразу» (ист. 80, стр. 12, 13).
Тут бы и перейти от «режиссера» — масонства к «сценаристу» — глобальному надиудейскому предиктору, концептуальной власти, но нет:
«Этим всесильным «режиссёром», этим могучим ускорителем явилась всемирная империалистическая война» (ист. 80, стр. 13).
Война — социальное явление, не обладающее личност¬ным аспектом, она изменяет течение других социаль¬ных явлений, также не обладающих личностным аспектом. Но «режиссура» невозможна без личности (или личностей) режиссёра, знающего сценарий постановки исторической драмы и её цели. Последняя ленинская фраза в этом отно¬шении — несуразица; война — ускоритель процессов, но не режиссёр. Является это ошибкой ОБРАЗНОГО МЫШЛЕНИЯ “вождя” и результатом непонимания им глобального исторического процесса или является следствием обретения масонского посвящения В.И.Лениным (такое тоже не исключено) — это вопрос не принципиальный: важно другое — в любом случае ПОД ГНЁТОМ АВТОРИТЕТА Ленина читателю навязывается однобокое и извращенное представление о первой мировой войне, революции и глобальном истори¬ческом процессе, <как о явлениях якобы стихийных — неуправляемых>.
Есть и другие интересные “оговорки”, отражающие дейст¬вие личностного фактора в глобальном историческом процес¬се:
«Германия переживает “гениально организованный го¬лод” ; на Англию и Францию голод надвигается тоже и где организация гораздо менее “гениальна”» (ист. 80, стр. 15).
Уже из приведенных мест ясно, что, находясь в Швейцарии, В.И.Ленин в целом правильно оценивал состояние воюющих стран, характер пуримского переворота и перспективы раз¬вития обстановки в России под властью Временного прави¬тельства, но при этом плохо разбирался в организационных вопросах управления процессами в обществах. Желающих ознакомиться подробно со взглядами Ленина в тот период отсылаем к 30 и 31 томам 5 издания его ПСС.
Личная неприязнь к Романовым и Николаю II, в частности, видна во всех томах ПСС; следствием её является примитив¬ное не соответствующее действительности представление о деятельности царя и его администраций разного состава в разные периоды времени. Ленинское изложение слишком эмоционально: много прилагательных и восклицательных знаков — эмоции ВСЕГДА плещут там, где низка мера пони¬мания. Похоже также, что В.И.Ле¬нин никогда серьезно не заглядывал в ТОЛКОВЫЙ Словарь В.И.Даля и не размышлял о Русском языке и смысле его слов, и потому часто упот¬ребляет слова бесТОЛКОВО.
Изложение В.И.Лениным без анализа фактов, свидетельст¬вующих об организованном течении исторических процессов, развитии социальных явлений, на наш взгляд, — следствие его низкой историко-философской культуры и стёртости национального (или многонационального) созна¬ния, проявляющихся в чистоплюйстве по отношению к «еврей¬скому вопросу», «жидомасон¬скому заговору» и т.п. “сколь¬зким” темам истории. Хотя мы не исключаем и обретения им масонского посвящения, но достаточно низкой степени, так как о пуримском перевороте он узнал по официальным кана¬лам, постфактум, а не загодя. Но стратеги¬ческая линия РСДРП (б) на период пребывания у “власти” Временного правительства определена чётко сразу же при получении из¬вестий о пуримском перевороте:
Пролетариат «должен соорганизоваться возможно лучше, собрать свои силы, воору¬житься, укрепить и развить свой союз со всеми слоями трудя¬щейся массы в городе и деревне, чтобы оказать беспощадное сопротивление царской реакции и раздавить до конца царскую монархию (…) … рабочий класс должен продолжить свою борьбу за социализм и за мир, должен использовать для этого новое положение и разъяснить его для самых широких народ¬ных масс» (ист. 79, стр. 1, 2).
Теперь вернёмся в Россию и посмотрим, что делали боль¬шевики внутри страны.
5.8.2. РСДРП после пуримского переворота
Л.Д.Бронштейн пишет в “Истории русской революции” (ист. 81.1, сноски в цитируемом тексте наши):
«Первый месяц революции был для большевизма временем растерянности и шатаний. В манифесте Центрального Коми¬тета большевиков, составлявшемся сейчас же после победы восстания, говорилось, что “рабочие фабрик и заводов, а также восстав¬шие войска должны немедленно выбрать своих представи¬телей во Временное революционное правительство”. Манифест был напечатан в официальном органе Совета без коммента¬риев и возражений, точно речь шла об академическом вопросе. Но и руководящие большевики придали своему лозунгу чисто демонстративное значение. Они действовали не как предста¬вители пролетарской партии, которая готовится открыть самостоятельную борьбу за власть, а как левое крыло демо¬кратии, которое, провозглашая свои принципы, собирается в течение неопределённо долгого времени играть роль лояль¬ной оппозиции .
Суханов утверждает, что на заседании Исполнительного комитета 1 марта (даты у “Троцкого” по «новому стилю» — ныне действующему григорианскому календарю: — наше пояснение при цитировании) в центре обсуждения стояли лишь условия передачи власти: против самого факта образования буржуазного правительства не было поднято ни одного голоса, несмотря на то, что в Исполнитель¬ном комитете числилось из 39 членов 11 большевиков и при¬мыкающих к ним, причём три члена центра, Залуцкий, Шляпников и Молотов, присутствовали на заседании.
На другой день в Совете, по рассказу самого Шляпникова, из присутствующих четырех сотен депутатов против передачи власти буржуазии голосовало всего 19 человек, тогда как в большевистской фракции числилось уже человек сорок. Самое это голосование прошло совершенно незаметно, в фор¬мально-парламентском порядке, без ясных контрпредложений со стороны большевиков, без борьбы и без какой бы то ни бы¬ло агитации в большевистской печати.
4 марта Бюро ЦК приняло резолюцию о контрреволюци¬онном характере Временного правительства и о необходимости держать курс на демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства . Петроградский коми¬тет, не без оснований признавший эту резолюцию академичес¬кой, так как она совершенно не указывала, что делать сегодня, подошёл к проблеме с противоположного конца. “Считаясь с резолюцией о Временном правительстве, принятой Советом” он заявил, что “не противодействует власти Временного правительства, постольку, поскольку…” По существу это была позиция меньшевиков и эсеров, только отодвинутая на вто¬рую линию окопов. (…)
“Правда” писала в первом своём номере: “Основной зада¬чей является … введение демократического республиканского строя” . В наказе рабочим депутатам Московский комитет заявил: “Про¬ле¬тариат стремится достигнуть свободы для борь¬бы за социализм — свою конечную цель”. Традиционная ссыл¬ка на “конечную цель” достаточно подчеркивает историческую дистанцию по отношению к социализму. Дальше этого никто не шёл. Опасение перейти за пределы демократической рево¬люции диктовало поли¬тику выжидания, приспособления и фактического отступления перед соглашателями» (ист. 81.1, стр. 312, 313).
«Член заграничной редакции Центрального органа Каме¬нев , член Центрального Комитета Сталин и депутат Думы Муранов, также вернувшийся из Сибири , отстра¬нили старую, слишком “левую” редакцию “Правды” и, опира¬ясь на свои проблематические права, взяли с 15 марта газету в свои руки. В программной статье новой редакции заявлялось, что большевики будут решительно поддерживать Временное правительство, “поскольку оно борется с реакцией или контр¬революцией”. По вопросу о войне новые руководители выска¬зались не менее категорически: пока германская армия повинуется своему императору, русский солдат должен “стойко стоять на своем посту, на пулю отвечать пулей и на снаряд — снарядом” .
“Не бессодержательное “долой войну” — наш лозунг. Наш лозунг — давление на Временное правительство с целью заставить его … выступить с попыткой склонить все воюющие страны к немедленному открытию переговоров … А до тех пор каждый остается на своём боевом посту!” Идеи, как и формулировки, насквозь оборонческие. (…) Обороняясь от патриотической печати, “Правда” заходила еще далее: “Всякое «пораженчество», — писала она, — а вернее, то, что неразбор¬чивая печать под охраной царской цензуры клеймила этим именем, умерло в тот момент, когда на улицах Петрограда показался первый революционный полк”. (…) “День выхода первого номера преобразованной “Правды”, 15 марта, — рассказывает Шляпников, — был днём оборонческого лико¬вания. Весь Таврический дворец, от дельцов Комитета Госу¬дарственной думы до самого сердца революционной демокра¬тии — Исполнительного комитета, — был преисполнен одной новостью: победой умеренных, благоразумных большевиков над крайними. В самом Исполнительном комитете нас встре¬тили ядовитыми улыбками… Когда этот номер “Правды” был получен на заводах, там он вызвал полное недоумение среди членов нашей партии и сочувствовавших нам и язви¬тельное удовольствие у наших противников… Негодование в районах было огромное, а когда пролетарии узнали, что “Прав¬да” была захвачена приехавшими из Сибири тремя бывшими руководителями “Правды”, то потребовали исклю¬чения их из партии”» (ист. 81.1, стр. 316, 317).
Факты, которые привёл “Лев” Давидович, мы оспаривать не берёмся, как не делает этого и составитель сборника (ист. 81) д.и.н. Н.А.Васецкий. Но мы обращаем внимание на то, что приведённые места взяты из работы “История русской революции” в 2 х т., вышедшей в свет впервые в 1931—1933 гг. в Берлине, т.е. после высылки Лейбы Бронштейна из СССР <в 1930 г.>. Своё повествование Л.Д.Бронштейн разбавляет цита¬та¬ми, весь¬ма короткими для того, чтобы можно было быть уверенным, что они не вырваны из одного контекста, дабы придать убеди¬тельность другому. То есть встает вопрос: сколь свободен от субъективизма и добросовестен историк Лейба Бронштейн.
В собрании сочинений И.В.Сталина сказано:
«12 марта И.В.Сталин, освобожденный февральской революцией 1917 года из туруханской ссылки, приезжает в Петроград. (…)
15 марта. На расширенном совещании Бюро ЦК РСДРП (б) И.В.Сталин вводится в редакцию газеты “Правда”» (Том 3, раздел Биографическая хроника, стр. 412).
— Это к вопросу о “проблематических” правах.
Программной статьи редакции от 15 марта, на которую ссылается Л.Д.Бронштейн, в собрании сочинений Сталина нет: может быть, Иосиф Виссарионович посчитал неуместным пу¬бликацию её под своим именем в 1946 г., а может он к её появлению и не причастен. Но статья в “Правде” № 8 от 14 марта “О советах рабочих и солдатских депутатов” есть, и в ней говорится о необходимости создания Советов рабо¬чих, солдатских и крестьянских депутатов по всей территории России. В частности, сказано:
«Для того чтобы разбить старую власть, достаточно было временного союза восставших рабочих и солдат. Ибо ясно само собой, что сила русской революции — в союзе рабочих и кре¬стьян, переодетых в солдатские шинели.
Но для того чтобы сохранить добытые права и развернуть дальше революцию, — для этого одного лишь временного со¬юза рабочих и солдат отнюдь недостаточно.
Для этого необходимо союз этот сделать сознательным и прочным, длительным и устойчивым для того, чтобы противо¬стоять провокаторским вылазкам контрреволюции. (…)
Органами этого союза и являются Советы рабочих и солдат¬ских депутатов. И чем теснее сплочены эти Советы, чем крепче они организованы, тем действительнее выраженная в них революционная власть революционного народа, тем реальнее гарантии против контрреволюции.
Укрепить эти Советы, сделать их повсеместными, связать их между собой во главе с центральным Советом рабочих и солдатских депутатов, как органом революционной власти народа, — вот в каком направлении должны работать револю¬ционные социал-демократы» .
16 марта 1917 г. в “Правде”, № 10 была опубликована статья И.В.Сталина “О войне” (Соч., т. 3, стр. 4 — 8). Статья начинается со слов:
«На днях генерал Корнилов докладывал Совету рабочих и солдатских депутатов в Петрограде о готовящемся наступле¬нии немцев на Россию.
Родзянко и Гучков призвали по этому случаю армию и население готовиться к войне до конца.
А буржуазная печать подняла тревогу: “Свобода в опас¬ности, да здравствует война!” Причём к тревоге этой прило¬жила руку и одна часть революционной русской демократии…»
Далее Сталин называет цель первой мировой войны — «захват (аннексия) чужих, главным образом, аграрных терри¬торий капиталистическими государствами», — и делает вывод:
«Именно поэтому нынешнее положение России не даёт ос¬нований к тому, чтобы бить в набат и провозгласить: “Свобода в опасности, да здравствует война!” (…)
Каковы те практические пути, которые могут повести к скорейшему прекращению войны?
Прежде всего, несомненно, что голый лозунг “долой вой¬ну!” совершенно непригоден, как практический путь, ибо он, не выходя за пределы пропаганды идей мира вообще, ничего не дает и не может дать в смысле практического воздействия на воюющие силы в целях прекращения войны. (…)
Где же выход?
Выход — путь давления на Временное правительство с тре¬бованием изъявления им своего согласия немедленно открыть мирные переговоры.
Рабочие, солдаты и крестьяне должны устраивать митин¬ги и демонстрации, они должны потребовать от Временного правительства, чтобы оно открыто и во всеуслышание высту¬пило с попыткой склонить все воюющие державы немедленно приступить к мирным переговорам на началах признания права наций на самоопределение.
Только в таком случае лозунг “долой войну!” не рискует превратиться в бессодержательный, в ничего не говорящий пацифизм, только в этом случае может он вылиться в мощную политическую кампанию, срывающую маску с империалис¬тов и выявляющую действительную подоплёку нынешней войны».
В “Правде”, № 12 от 18 марта 1917 г. опубликована статья И.В.Сталина “Об условиях победы русской революции” (Соч., т. 3, стр. 11 — 15). В ней отмечено, в частности, следующее:
«Одна из особенностей нашей революции состоит в том, что базой её до сих пор является Петроград. Схватки и выст¬релы, баррикады и жертвы, борьба и победа имели место, главным образом, в Петрограде и его окрестностях (Крон¬штадт и пр.). Провинция ограничилась восприятием плодов победы и выражением доверия Временному правительству.
Отражением этого факта явилось то двоевластие, тот фак¬тический раздел власти между Временным правительством и Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов, который не дает покоя наёмникам контрреволюции. Петро¬градский Совет рабочих и солдатских депутатов, как орган революционной борьбы рабочих и солдат, и Временное прави¬тельство, как орган напуганной “крайностями” революции умеренной буржуазии, нашедшей себе опору в инертности про¬винции, — такова картина. В этом — слабость революции, ибо подобное положение вещей закрепляет оторванность провинции от столицы, от¬сутствие контакта между ними.
Но с углублением революции революционизируется и про¬винция. Организуются на местах Советы рабочих депутатов. Вовлекаются в движение крестьяне и организуются в свои союзы. Демократизируется армия и организуются на местах союзы солдат. Инертность провинции отходит в прошлое.
Тем самым колеблется почва под ногами Временного пра¬вительства.
Вместе с тем и Петроградский Совет рабочих депутатов становится недостаточным для нового положения.
Необходим общероссийский орган революционной борьбы всей российской демократии, достаточно авторитетный, чтобы спаять воедино столичную и провинциальную демократию и из органа революционной борьбы народа превратиться в нуж¬ный момент (подчёркнуто нами при цитировании; выделение слов «борьбы» и далее «власти» принадлежат И.В.Сталину) в орган революционной власти, мобилизующий все живые силы народа против контр¬революции.
Таким образом может быть лишь Всероссийский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Таково первое условие победы русской революции».
Второе условие победы революции И.В.Сталин видел в «немедленном вооружении рабочих, рабочей гвардии». Да¬лее выдвигалось требование скорейшего созыва Учредительно¬го собрания при скорейшем выводе России из войны.
В “Правде”, № 14 и 15 от 21 и 22 марта (старого стиля) 1917 г. было опуб¬ликовано первое из ленинских “Писем из далека”, названное “Первый этап первой революции” (ПСС, т. 31, стр. 11 — 22). Примечания 5 и 6 в т. 31, стр. 504, сообщают, что А.М.Кол¬лон¬тай привезла 1 — 4 письма в Петроград и передала их в редак¬цию “Правды” 19 марта (1 апреля нового стиля). Было опубликовано только первое письмо с сокращениями и некоторыми изменениями, сде¬ланными редакцией. Сокращения, сделанные редакцией “Правды” в первом письме, составляют приблизительно пятую часть текста.
«Сокращения касаются характеристики лакей¬ствующих перед буржуазией лидеров соглашательских партий — меньшевиков и эсеров, их попыток скрыть, что в свер¬жении Николая Романова принимали участие вместе с каде¬тами и октябристами представители английского и фран¬цузского правительства (выде¬ле¬но курсивом нами при цитировании); а также разоблачение Лениным монархических и империалистических устремлений Вре¬мен¬ного правительства, продолжавшего захватническую войну».
Однако Институт марксизма-ленинизма, готовя в 1974 г. к печати пятое издание ПСС, видимо, так же, как и редакция “Прав¬ды” в 1917 г., не посчитал изъятия существенными и в тексте их НЕ ВЫДЕЛИЛ, поэтому простой советский читатель лишён возможности иметь свое мнение о значимости произведенных редакцией “Правды” изъятий текста.
Поскольку изъятия текста в 1917 г. касались участия в пуримском перевороте внероссийских сил и открывали одну из сторон деятельности всемирного “профсоюза каменщи¬ков” (а эта тема запретная и в СССР), то Институт марксизма-ленинизма, скрывая места изъятий, объективно работал на мировое масонство при подготовке 5-го издания ПСС точ¬но так же, как и редакция “Правды” в свое время. Направлен¬ность цензуры не изменилась. Упрекать лично Сталина в том, что он “цензор Ленина”, слишком поверхностно .
В пору “оттепели” и нынешней “гласности” все (и «жёлтые» и «патриотические») редакции в СССР производят изъятия текста без указания на сокращения в тексте в меру своего по¬нимания и непонимания, <в меру> верноподданности и продажности. Так централизованная цензура в период перестройки заме¬нена цензурой “местнической”. И этот процесс почему-то получил название “отмены цензуры”. Расстановка и оплата редакторов с нужными убеждениями — тоже цензура, через которую невозможно пробиться без промывания мозгов этих редакторов, что, как известно, весьма затруднительно, ибо для этого необходим авторитет, который создают средства массовой информации (главным образом).
Если поверить Лейбе Бронштейну, то получается, что до возвращения в Россию в апреле 1917 г. Ленина, а в мае 1917 г. самого Бронштейна, руководители ЦК большевиков, Петроградского комитета центрального органа партии (газеты “Правда”) не видели объективных процессов, развивавшихся в стране и в мире, и были готовыми дублерами Временного правительства, чтобы в случае его внезапного исчезновения встать к “кормилу власти” и совершить все те же глупости и предательство на¬циональных интересов, которые и позволили в конце кон¬цов большевикам во главе с Лениным, Бронштейном и К° взять государственную власть из рук Временного правитель¬ства.
Но уже из приведённых выдержек из статей Сталина и первого из “Писем из далека” видно, что “Правда” в целом правильно освещала обстановку “двоевластия” в России и перспективы её развития. Отражала главное: отсутствие со¬циальной базы у большевиков в начале деятельности Времен¬ного правительства и неизбежность роста большевистской социальной базы по причине предательства Временным прави¬тельством национальных интересов.
Были и ошибки в понимании процессов, но они были об¬щими для всей социал-демократии, либерализма и мелкобуржуазного либерал-“социа¬лиз¬ма” в России и проистекали из игнорирования про¬тиворечий между транснациональным иудейским капиталом и национальным капиталом как России, так и других стран.
Лейба Давидович обращает внимание еще на одну особенность социал-демократии и, в частности, большевизма:
«Ни один из старых большевиков в России, представленных каждый самому себе, не сформулировал в течение всей войны ни одного документа, который мог бы рассматриваться хотя бы как маленькая веха на пути от Второго Интернационала к Третьему. “Вопросы мира, качества грядущей революции, роль партии в будущем Временном правительстве и т.п., — писал несколько лет тому назад один из старых членов партии Антонов-Саратовский , — рисовались нам или довольно смутно или совсем не входили в поле нашего мышления” . До сих пор вообще не опубликовано ни одной работы, ни одной страницы дневника, ни одного письма, в которых Сталин, Молотов и другие из нынешних руководителей хоть вскользь, хоть бегло формулировали свои воззрения на перспективы войны и революции. Это не значит, конечно, что “старые большевики” ничего не писали по этим вопросам в годы войны, крушения социал-демократии и под¬готовки русской революции; исторические события слишком властно требовали ответа, а тюрьма и ссылка представляли достаточный досуг для размышлений и переписки . Но во всем написанном на эти темы не оказалось ничего, что можно было бы хоть с натяжкой истолковать как прибли¬жение к идеям Октябрьской революции. Достаточно сосла¬ться на то, что Институт истории партии лишен возможности напечатать хотя бы одну строку, вышедшую из-под пера Ста¬лина за 1914 —1917 гг. и вынужден тщательно скрывать важнейшие документы за март 1917 г. В официальных полити¬ческих биографиях большинства правящего ныне слоя годы войны значатся как пустое место. Такова неприкрытая правда» (ист. 81.1, стр. 347).
Лейба Бронштейн в приведенной цитате указал на явление, свойственное всем без исключения “истинно” и псевдокомму¬ни¬с¬ти¬ческим течениям общественной мысли, восхо¬дящим к марксизму, включая и сам «троцкизм»: суть этого явления в интеллектуальном ИЖДИВЕНЧЕСТВЕ < — перекладывании с себя обязанности думать на кого-то другого>.
В РСДРП в начале века оно выглядело так: Маркс и Энгельс оставили после себя «каноническое писание». Характерной особенностью этого писания является то, что оно нигде явно, в определённых по смыслу терминах, не ставит перед читателем, последовате¬лем, задачу САМОвоспитания в себе ФИЛОСОФСКОЙ КУЛЬТУРЫ и не выдвигает нигде КРИТЕРИЯ владения фило¬софской культурой. Хотя В.И.Ленин и пишет, что учение о диктатуре пролетариата — пробный камень на следование “марк¬сиз¬му”, но это не критерий философской культуры, а критерий приверженности каноническому марксизму во всей его слепоте.
Кроме того, критерий практической проверки истинности того или иного положения, <провозглашаемый диалектическим материализмом в марксизме,> у В.И.Ленина — чисто “академичес¬кий”<, т.е. оторванный от реальной жизни>. В практике же идеологической борьбы Ленин часто сам становится на раскритикованную им во II главе “Материализ¬ма и эмпирио¬кри¬тицизма” точку зрения о достоверности мнения некоего большинства по вопросу о том, что истинно, а что ложно. Пример такого рода находим в работе “О задачах пролетариата в данной революции (ПСС, т. 31, стр. 117):
«Г-н Плеханов в своей газете назвал мою речь “бредовой”. Очень хорошо, господин Плеханов! Но посмотрите, как вы не¬уклюжи, неловки и недогадливы в своей полемике. Если я два часа говорил бредовую речь, как же терпели “бред” сотни слушателей?»
Это апелляция к мнению политически активизи¬рованной толпы, действительно способной слушать любой бред, в чем все могли убедиться на перестроечных митингах. При этом, чем толпа больше, тем безответственнее она следует вздору и тем надежнее к ней апеллировать. Объяснением Плеханову его ошибок здесь и не пахнет: один фигляр “обви¬няет” другого в неуклюжести — но клоунов и держат в цирке ради их “неуклюжести”, “недогад¬ли¬вос¬ти” и “неловкости”. На практике же философская культура Ленина от заумного “академиз¬ма” “Материализма и эмпириокрити¬циз¬ма” спускается до апелляции к толпе за защитой от нанесенной ему ЛИЧНО обиды.
Этот пример показывает калейдоскопичность мировосприятия В.И.Ленина, разрушение целостности души. Иначе бы он на¬шёл иные слова для объяснения Плеханову его ошибок. Апел¬ляция к толпе убедительна только для толпы. Вождя толпы, философа, каким был Г.В.Плеханов, она не может убедить ни в чём, кроме отсутствия философской культуры <и самообладания> у оппонен¬та.
* * *
Мы принимаем в качестве критерия философской куль¬туры решение прогнозной задачи. На основании осознания об¬щих законов бытия и «плюрализма» фактов о прошлом и на¬стоящем прогнозирование общественного развития с точ¬ностью до социального явления и ошибкой во времени, под¬дающейся оценке. См. гл. 4 книги Э.Б.Тайлор “Первобытная культура”, произ¬ве¬дения А.С.Пушкина, <а также работы ВП СССР “Мёртвая вода” (редакции 1991 г., 1998 г.), “Диалек¬тика и атеизм: две сути несовместны” (2001 г.)>.